— Я — соучастница? — остановившись, Лилия ткнула себя в грудь.
— Пока одно можно сказать: вы точно не стреляли в жертву. Это сделал ваш муж.
— Я это знала с самого начала. Более того, я это видела. Что в этом нового, не понимаю?
— Скажите, вы были знакомы с убитым?
— Я не знаю, как его зовут, но да, я знаю, кто он.
Николай прищурился. Еще одна и не менее неожиданная новость.
— И кто он?
— Я знаю только, что он имеет какое–то отношение к СИБу.
— К чему? — поддался вперед майор.
Дойдя до дивана, Лилия села и подняла взгляд на Николая.
— Мне очень хочется вам доверять, — тихо сказала она.
— Так в чем же дело?
— Просто, — она запнулась, — все это может показаться неправдоподобным. Но это правда, клянусь вам, — с жаром вскричала она, — совершенная правда.
— Что правда?
— Давайте по порядку, — она перевела дыхание. — Этот человек…
— Жертва, — подсказал Николай.
Лилия поиграла бровями.
— Нужно еще разобраться, кто здесь жертва. Понимаете, этот человек следит за мной. Вернее, следил. Два месяца, почти что сразу после моей свадьбы. И не просто следил, а шантажировал, — в ее голосе послышались предвестники слез, — умоляю, помогите, они меня убьют!
— Может, воды?
Сжав кончик носа, она помотала головой.
— Не думаю, — сказал он, — что за этими стенами с вами так легко расправиться. Домофон, охрана на входе и на въезде во двор, камеры наблюдения.
— Да ерунда все это. Особенно для них.
— Для СИБа? — улыбнулся исподлобья он.
— Понимаете, когда я работала в модельном агентстве «Киви»…
— Вы были моделью?
— Не перебивайте меня, прошу вас. И так все так запуталось. Вы должны понять, что такое модельное агентство.
— Девушки на экспорт.
— Да, только не совсем в том смысле, в котором вы на это намекаете. Все гораздо сложнее. Понимаете, бывали, не так часто, правда, но бывали случаи, что девушки выходили замуж за иностранца. За настоящего богача. Поговаривали, что это наше агентство устраивает их, ну сами понимаете, получая за это комиссион. Со мной ничего подобного не происходило и если честно, я даже завидовала им. Дозавидовалась.
Она шмыгнула носом.
— Может, все–таки воды? Где она у вас?
— Спасибо, не надо. Простите, — осеклась Лилия, — я вам не предложила, вы может, выпить хотите?
Николай поднял ладони: никакой выпивки, он весь внимание.
— В общем, девчонки в агентстве говорили, что это все гэбэшники, ну в смысле, сибовцы. Якобы наша директорша, Ирина Николаевна, лишь формально директор, а на самом деле по настоящему большие дела делаются через СИБ. Модель выходит замуж за иностранца–милионера — сказка, да и только, а сибовцы получают за это вполне реальный комиссионн. Говорили, там суммы исчисляются сотнями тысяч. За подбор невесты, за ее подготовку. Мы там не просто длинноногими кобылицами были и не только на подиуме, извините, задницей крутили. Нас и хореографии обучали, этикету, языкам. Я, к примеру, в совершенстве владею французским и английским.
— А искусство интима?
— И это, конечно.
Повисло молчание.
— Вы должны будете дать официальные показания.
— Да вы что, — испугалась Лилия, — тогда мужа точно убьют. Или меня. Но скорее — нас обоих.
— Снова СИБ?
Лилия вздохнула — разговор явно начинал ее утомлять.
— Я все же расскажу вам все, а там, — она всплеснула руками, — решайте как знаете. Что я в самом деле…
— Простите, если что–то не так. Но я на самом деле вас внимательно слушаю.
— Они сами не ожидали, что так все получится. В общем, я уже вышла замуж и меня отпустили вполне мирно…
— А что — перебил он, — бывает, что и не отпускают?
— Конечно. Если долги перед агентством. А долги бывают такие, что и не вернуть. Ко мне вот никаких вопросов вроде не было и вот, пожалуйста: сюрпрайз, — она помахала ручкой. — На третий, кажется, день после свадьбы. Я сидела в «Барракуде». И тут ко мне присел он, ну этот…
— Неужто убитый?
— Да, этот, которого Олег… В общем,… господи… — слезы, так долго копившиеся, хлынули, наконец по ее щекам.
Она вынула из кармана джинсов платок и вытерла глаза.
— В общем, он подсел ко мне, я еще опешила — что за наглость, да еще в дорогом ресторане? А он так спокойно сказал, что знает меня, назвал мое имя, и сказал, что есть проблема в отношении моего бывшего агентства.
— Он представился?
— Я вовсе не собиралась с ним говорить. Сказала, что позову официанта, если он не уйдет. А он ответил, что если он уйдет, у моего мужа будут большие проблемы. И еще сказал, чтобы я не воображала, что вышла замуж за крутого. Есть, сказал он и более серьезные люди. И добавил, что меня выбрал один очень крупный и серьезный дядя из Швейцарии и что мне лучше всего подумать о том, как бы побыстрее развестись с мужем.
— То есть как это выбрал вас? Вы же уже покинули агентство?
— Я точно не поняла, в чем там загвоздка. Может, ему случайно показали мои фотки и записи среди остальных.
— Какие записи?
— Нас снимали на видео — проходящими по подиуму, рассказывающими о себе на разных языках, в различной одежде — в вечернем платье, в костюме, в кэжуал…
— В чем?
— Ну, в повседневной. Даже в шубах. Как выходим из автомобиля, как едим, как смеемся, как выглядим в нижнем белье и даже без него. Не смотрите так на меня, это стандартная информация, которую предоставляют клиенту. За такие деньги еще и не такое бывает. Девушку везут, что называется, на пробу — за это клиент платит, конечно, но не так много, пару тысяч. А уж если невеста приглянулась, то раскошеливается по полной программе.
— Откуда вам все это известно?
— Девчонки шептались, — пожала плечами Лилия, — слухи — самый надежный источник информации в нашей маленькой стране.
— А этот швейцарец, — сказал Николай, — он вас что, без проб, так сказать, утвердил на роль жены?
— И такое случается — печально улыбнулась Лилия.
— Я все–таки не понимаю: вы же ушли из агентства.
— Знаете, это вранье, что в одну реку не войти дважды, или как там говориться. Из некоторых рек вообще невозможно выбраться на берег. Я тоже махнула рукой, точнее, плеснула этому мерзавцу минеральной воды в лицо и ушла из ресторана. Но на второй день он меня опять нашел, вернее он уже ждал, когда я выеду из двора и перерезал мне путь на первом же перекрестке. В общем, он сказал, чтобы я не шутила с государством и не подставляла под удар мужа. Так и сказал — с государством. Вот тогда я и поняла: все эти слухи, ну, про сибовцев, контролирующих агентство — все это правда. Он показал мне снимки — мои и моего мужа, в том числе со свадьбы и, и… такие, которые никто не мог видеть. И сказал, что проблема в этом швейцарце. Что агентство, понимая мое положение и статус моего мужа, пыталось с ним договориться, но он ни в какую не хочет слушать о другом варианте и что предложил такую сумму, что там, наверху — она возвела глаза к потолку — решили во что бы то ни стало продать меня, если называть вещи своими именами. С мужем они, конечно, не решились обсуждать этот вопрос, да это, зная Олежку, и не возможно себе представить.
Она снова приложила платок к носу.
— Этот человек, он так и не представился, лишь назначил мне свидание на следующий день. И еще сказал, чтобы я не вздумала делать две вещи — не приходить в назначенный час в назначенной место и говорить мужу. Иначе, сказал он, у мужа отберут в лучшем случае бизнес, а в другом — жизнь.
— Вы так и не сказали мужу?
— Вы поймите, я ведь не дура. Я прекрасно понимала, с кем связалась и на что они способны. Я жутко перепугалась, когда прямо перед одной из встреч с этим, как его назвать, курьером, что ли, или гонцом. В общем, с этим убитым, когда оставалось минут десять до его появления я вдруг увидела машину Виктора.
— Кто такой Виктор?
— Охранник и водитель мужа. Он смотрел в мою сторону. Представляете, как я перепугалась? Это могло закончиться катастрофой. Я даже не помню, что тогда ему сказала, что–то вроде «передай мужу, что ноги моей с ним рядом не будет». В общем, я была перепугана, но выглядело это наверное, как гнев. К счастью, Виктор уехал до того, как появился этот посыльный, вестник, курьер, гореть бы ему в аду. Кстати, к этому времени план уже был намечен.
— Что за план?
— Когда он заявился на второй день, ну, когда подрезал меня на перекрестке, он сказал, что все в остается в силе. Что швейцарец уже перевел половину суммы и в течение месяца они должны будут доставить ему меня. Между прочим, сказал он, это очень много — полмесяца, и швейцарец не напрасно возмущался. Но они якобы наплели, что у меня есть законтрактованные обязательства чуть ли не для модельного дома Версаче, в общем, для швейцарца я все еще была ведущей моделью агентства. На самом деле этот месяц, сказал он, мне дали для развода с мужем. И добавил: вы ведь не хотите, чтобы мы его убивали.
